Помочь любимой бабуле в воскресный день — святое дело, как можно отказать? В лавке Коры в этот раз тихо и пустынно, только она сама за прилавком в ожидании поставщика. Геката располагается на стуле в тёмном углу, за одним из стеллажей с ингредиентами в пузырьках. Далеко не всё тут законное, но выглядит вполне прилично, нужно хорошо разбираться в травах и магических существах, чтобы понимать, что распространять и использовать запрещено. Кора разбирается великолепно, Ата — весьма поверхностно и только со слов бабушки. Она тут только как грубая физическая сила.

Поставщик является с опозданием, когда обе дамы начинают плохо для него нервничать, и, как и предполагала бабуля, пытается надурить хозяйку. В подобном бизнесе это естественное положение дел: закон не поможет ни одной из сторон конфликта, поэтому выкручиваются кто во что горазд. Диалог с контрабандистом ни к чему адекватному не привёл, а Кора не любит, когда с ней не желают договориться, и потому устало и элегантно делает внучке знак рукой.

— Милая, он утомил меня. Поговоришь?
— Конечно.

Бабушка удаляется за дверь в свой кабинет (а может и ещё куда-нибудь оттуда, чтобы не слышать криков и не знать, что будет происходить дальше, потому что меньше знаешь — меньше расскажешь в суде, с Гекатой у них есть определённые договорённости и порядок действий), и только теперь младшая Яксли появляется из тени с палочкой в руке и хищной жутковатой улыбкой на лице.

— Привет, сладкий. Поболтаем?

Поставщик, видимо, не очень впечатлён, но Ату это не расстраивает. Улыбка становится кровожадной, короткий резкий взмах палочки подрубает его, заставляя грохнуться всем весом между стеллажами с травами, обёрнутыми магией, чтобы никакой умник не сумел их спереть или как минимум мучался от кровавого поноса пару недель, если всё-таки утащит пучок. Кора была продуманной женщиной. Геката бы тоже хотела быть такой, но пока больше походила на деда: рука была тяжёлой в него, и речь шла не только об ударе, но и о магии. Девушка задаёт своему пленнику вопросы, только вот тот оказался довольно глуп или самонадеян, потому что не только продолжил выкручиваться, но ещё и попытался достать палочку: Ата выбила её тут же, не дожидаясь действий, и подпалила рукав мантии, чтобы было не повадно. Бедолага заголосил, яростно принялся сбивать огонь, отчего блондинка получала нескрываемое удовольствие. Горящей рукой он задел травы, но те против ожидания не полыхнули, защищённые, очевидно, от всех возможных посягательств.

— Да ладно тебе орать, ты же не на костре, — насмешливо бросила волшебница и схватила контрабандиста за шкирку. Огонь едва погас, как его встретила новая неприятность: палочка возле горла. — Давай попробуем ещё раз, — почти ласково шипит Ата в самое ухо бедняге и сладко улыбается, остриё сильнее впивается в ярёмную вену, — ты принёс не весь заказ. Где остальное?

Невесть откуда взявшийся красный луч выбивает её собственную палочку, она отвлекается, чтобы проследить за траекторией, и пленник вырывается, пользуясь моментом. Подхватив потерянное оружие, она бросает полный ненависти взгляд на незваного гостя и бросается к двери, с порога выпускает вслед беглецу несколько заклинаний, одно из которых ударяет того огненным всполохом по подолу мантии, пока человек не скрывается. Дверь захлопывается за спиной Яксли.

— Какого хера ты наделал?! — банальное Флиппендо Ата бросает в бармена невербально — простые заклинания так даются без труда — и отбрасывает Мака к прилавку. — Грёбаный гриффиндорец! Кто тебя просил?! Идиот. Кретин. Чего тебе тут надо?

Подпись автора

в ы ,   к а ж е т с я ,   д о   с и х   п о р   н е   п о н я л и .
э т о   н е   м е н я   з а п е р л и   с   в а м и ,

— это вас заперли со мной —